Когда-то
в саду у Учителя жила обезьяна. И поскольку обезьяны — любопытный
народ, она стала интересоваться Учителем. Она видела, что Учитель сидит
в молчании, ничего не делая, и потихоньку начала приближаться к нему.
Чем занимается этот человек, было тайной. Конечно, для обезьяны самым
таинственным явилось то, что кто-то сидит тихо, ничего не делая.
Постепенно
обезьяна начала подбираться ближе к Учителю, чтобы наблюдать за ним.
Чем ближе подходила, тем больше удивлялась. Не только сам человек
молчал, но и пространство вокруг него было потрясающе тихим. Даже
обезьяна смогла почувствовать вибрацию, когда подошла поближе.
Она
полюбила этого человека, и наблюдать за ним стало одним из ее любимых
занятий. Всякий раз, когда у нее было время и Учитель сидел в саду, она
подходила и садилась рядом с ним.
Однажды она спросила учителя: «Что ты делаешь? Пожалуйста, расскажи мне. Я предаюсь тебе, прими меня как ученика».
Учитель
посмотрел на обезьяну, почувствовал величайшее сострадание к ней и
сказал: «Я не делаю ничего. Ты тоже сможешь сделать это, ибо это —
недеяние. Сиди тихо — весна придет, и трава вырастет сама. Ты просто
сиди и молчи. Когда наступит нужный момент, ты внезапно исполнишься
необычайной радостью и покоем, и Богом. Тебе не нужно ничего делать.
Всякое деяние в тебе — это возмущение. Оно создает рябь, создает волны.
А когда твой ум в волнении, Бог не может войти. Бог входит, когда ум —
спокойная поверхность, когда все тихо и безветренно. Он входит через
дверь безмолвия, но это возможно только в том случае, когда ты —
неделатель. Итак, ты можешь сделать это, ты можешь попытаться?»
Обезьяна
покачала головой. Она сказала: «Это невозможно. Я думала, что здесь
есть нечто такое, что я могу сделать, но это — невозможно. Если бы ты
сказал мне достать луну, я смогла бы принести ее; если бы ты сказал мне
передвинуть Гималаи, я смогла бы сделать это; если бы ты сказал мне
повернуть вспять воды Ганга, я смогла бы сделать это — ведь известно,
что в старые времена другие обезьяны делали это, например — Хануман. Я
обезьяна, у меня есть запас сил, я тоже могу сделать это. Но сидеть
тихо, ничего не делать — это невозможно. Это против моей природы, это
сведет меня с ума. Если Бог приходит через тишину, то тогда Бог — не
для меня и я — не для Бога».
|