Я дрался в жизни один раз, да и то не с тем, с кем
следовало. И вовсе не потому, что не встречал людей, с которыми
следовало подраться. Таких людей я встречал, но с ними я не дрался, а
здоровался за руку, улыбался им, как лучшим друзьям. Потому что я уже
был воспитанным человеком. А в тот раз, когда дрался, я еще не был
воспитанным человеком, меня тогда только еще воспитывали.
На нашей улице все между собой передрались и выяснили,
кто сильнее, а кто слабее. На мою долю выпал мальчик, худой и
болезненный, с головой, неуверенно сидящей на тонкой шее, и длинным
носом, свисавшим вниз, словно уже заранее признавая свое поражение. С
кончика носа свисала маленькая прозрачная капелька, и мальчик шумно
втягивал ее в нос, как втягивает проводник пассажира, повисшего на
ступеньке, когда дан уже сигнал к отправлению. Но пассажир опять
повисал, словно еще не со всеми там, на станции, попрощался, а мальчик
снова и снова его втягивал, а потом резко провел под носом рукой,
окончательно высаживая его из поезда... Но тут, неизвестно откуда
взявшись, пассажир снова повис...
И туда, в это место, где уже развивались какие-то
драматические события, я ткнул кулаком, и пассажир сразу покраснел и на
ходу выпрыгнул из поезда, а за ним стали прыгать остальные, такие же
красные, как и он.
- Юшка пошла, - констатировал кто-то из судейской коллегии, и драка была приостановлена из-за явного неравенства сил.
Я не запомнил, как звали этого мальчика. Тех, кого бьют, обычно не запоминают, - запоминают тех, которые бьют.
Мне не хотелось его бить, просто такая сложилась
ситуация. Потом сложилась другая ситуация, и мы с ним вместе гоняли в
футбол, лазили по крышам и смотрели, как бьют кого-то третьего. И опять
менялась ситуация, и снова кто-то кого-то бил, пусть не кулаками, а
словами, по-взрослому, но это получалось еще больней.
Когда взрослый бьет взрослого, это не всегда даже
видно. Стоят и разговаривают. Сидят и разговаривают. И все же, если
внимательно присмотреться, то увидишь, как маленькие красные человечки
панически выпрыгивают на ходу, поезд идет, как и шел, но у них у
каждого внутри катастрофа.
|