Стратагема № 14 — Позаимствовать труп, чтобы вернуть душу
В 234 г. н.э. Чжугэ Лян, министр и стратег государства Шу, вёл свой
шестой поход против северокитайского государства Вэй. Его противником
был Сыма И (179 – 251), командующий вэйской армией.
Поскольку длительное продвижение войск создавало проблемы со
снабжением, Чжугэ Лян стремился как можно скорее добиться решающего
сражения. Сыма И и вэйская армия, напротив, старались сделать войну
затяжной и окопались на берегу реки Хуай.
Вновь и вновь Сыма И и его людей пытались принудить к открытому
сражению. Но он не отступал от принятой тактики выжидания. Через
некоторое время Чжугэ Лян отправил к Сыма И посланца со шкатулкой.
Военачальники Сыма И, рвавшиеся в бой, решили, что Чжугэ Лян прислал
гонца с объявлением войны. Они набились в палатку Сыма И, чтобы
удостовериться в этом. Все не отрываясь следили, как Сыма И вскрывает
письмо Чжугэ Ляна. В письме Чжугэ Лян насмехался над Сыма И, говоря,
что он не командующий, а баба, дрожит за свою жизнь и боится смерти.
Сыма И разгневался, но не показал виду и, улыбаясь, открыл шкатулку.
Там лежали только женские платья.
Когда военачальники Сыма И увидели это и поняли, что Чжугэ Лян
насмехается над их главнокомандующим, они тут же пожелали, чтобы
посланец был казнён, а Чжугэ Ляну дан немедленный бой.
Сыма И ответил на это изречением Конфуция:
«Кто не проявляет терпимости, навлекает опасность на большие планы».
Вместо того чтобы казнить посланца Чжугэ Ляна, он пригласил его к
обеду. За едой Сыма И избегал военных тем и осведомлялся только о
жизненных обстоятельствах и здоровье Чжугэ Ляна.
Отпустив посланца восвояси, Сыма И сказал своим военачальникам:
— Чжугэ Лян пытается воспользоваться стратагемой провокации. Мы ни в
коем случае не должны на это попадаться. Ведь сам Чжугэ Лян сейчас
очень плох здоровьем. Он переутомлён военными и политическими делами,
не ест и не спит и, наверное, скоро умрёт. Вы же, мои военачальники,
должны быть готовы к его смерти. Как только придет эта весть, мы начнём
битву.
И вэйская армия осталась в своих укреплениях, что очень опечалило
Чжугэ Ляна. Война тянулась уже более 100 дней. Каждый день Чжугэ Лян
советовался со своими военачальниками, как быть дальше, а по вечерам не
мог заснуть, раздумывая, как бы победить Сыма И. Чжугэ Лян переутомился
и стал харкать кровью; он всё слабел и наконец умер.
Военачальники шуской армии были сражены горем и хотели немедленно
заняться похоронами. Но оба командующих, Ян И и Цзян Вэй, следуя
завещанию Чжугэ Ляна, убедили военачальников отложить погребальную
церемонию. Тело Чжугэ Ляна положили в гроб, и армия получила приказ об
отходе. Тут только Сыма И покинул свои укрепления и начал преследовать
противника. По пути он поднялся на холм, чтобы с него взглянуть издали
на шускую армию. Он увидел, что она держит те же боевые порядки, под
теми же знаменами, что и при жизни Чжугэ Ляна. Сыма И вдруг испугался,
не была ли весть о смерти Чжугэ Ляна ложной, и подумал, что этот слух
распустили, лишь чтобы выманить его на поле битвы. Но по настоянию
своих военачальников он вынужден был продолжить преследование. Вскоре
шуская армия вдруг по сигналу остановилась и повернулась, готовая к
бою, навстречу вэйцам. Это всё была в точности тактика Чжугэ Ляна. Сыма
И вновь охватили сомнения, и тут из-за деревьев показался флаг
главнокомандующего Шу и колесница, окружённая военачальниками, в
которой, выпрямившись, сидел — по слухам, покойный — Чжугэ Лян. Как
только Сыма И это увидел, он тут же отдал приказ к отступлению. Шуская
же армия спешно продолжила свой отход, пока не оказалась в
безопасности. Только тогда она приступила к погребальной церемонии.
Впоследствии Сыма И узнал, что Чжугэ Лян действительно умер и в
колеснице была кукла. Он тут же возобновил преследование, но противник
был уже далеко.
Вэйские военачальники очень разозлились, что упущен шанс уничтожить шускую армию. Сыма И же сказал со вздохом:
— Искусство, с которым Ян И вёл войско, в точности походило на
манеру Чжугэ Ляна, как будто дух покойного Чжугэ Ляна возродился в Ян
И. Я попался на стратагему «Позаимствовать тело, чтобы вернуть душу».
|