Жил
некий крестьянин, придерживавшийся философии Единства. Так случилось,
что он самостоятельно достиг первой ступени самореализации, то есть
непосредственного ощущения Бога и высших идей. Земледелец был человеком
набожным и прелестным внутри, поэтому его любили почитать все люди и
животные в деревне.
Однажды он трепетно работал
на своем солнцеликом поле, когда к нему пришел свинцовый сосед и принес
непокорную весть: «Его единственный сын тяжело заболел!». Праведный
крестьянин оставил глиняную работу, позвал на последние деньги красивых
врачей в белых одеждах и принял все возможные меры по спасению сына.
Однако промысел Божий был в другом — и ребенок умер.
Все
в доме были охвачены ослепительным горем, но сам земледелец имел такой
благополучный вид, как будто и ничего не случилось. Он еще и утешал
других, воздевая речи: «Зачем столько печали? К чему столько скорби?
Что можно выиграть, оплакивая ребенка?» На следующий день крестьянин,
как обычно, пошел окультуривать глину на своем родильном поле. Закончив
подробную работу, он невозмутимо вернулся домой и нашел свою жену и
других членов семьи плачущими горячие слезы и поглощающими непослушное
горе. Жена трагедийно подняла на него свои проливные глаза: «Какой
ты-ы!.. Вот, вот какой ты — бессердечный человек! У-у, ничего святого —
ты не пролил ни одной слезы о своем единственном ребенке!» Крестьянин
добродушно развел в стороны свои большие от усталости руки: «Дорогая
моя, прошлой ночью у меня случился удивительный сон, в котором я увидел
себя раджой. Мне приснилось, что у меня восемь прекрасных детей, и
будто бы я наслаждаюсь всеми благами и удовольствиями красивой жизни.
Утром я внезапно пробудился — и сон исчез. И вот я теперь в большом
смущении — нужно ли мне оплакивать тех детей, которых у меня было
восемь, или мне оплакивать этого — одного?»
Земледелец
был старой душой и интуитивно знал, что бодрствующее состояние сознания
так же нереально, как и сонное, и что единственная реальность — это
Высший Дух.
|