- Не откажите выпить за мою жену! - От такого
предложения не откажешься. Хоть и незнакомый человек, случайный сосед
по столику, но как тут не выпить? Как отказать?
- Жена у меня хорошая, замечательная женщина. И любить бы мне ее без оглядки, а я все оглядываюсь... Не откажите выпить...
В 46-м ехал я из Риги в Запорожье. Пятьсот-Веселый -
слыхали про него? На самом деле он назывался Пятьсот Восьмой, а
прозвали его Веселым за тоненький, заливистый голосок. Этот товарняк
был рад, что выполняет пассажирские обязанности, поэтому с пассажирами
совсем не считался. Останавливался, где хотел, когда хотел. Пассажиры
разбредутся по своим надобностям, и вдруг - ю-ю-ю! - и сразу трогается.
А пассажиры догоняют.
Еле втиснулся я в вагон. Людей битком, присесть негде,
а у меня даже чемодана нет. Много нас было таких, бесчемоданных, и все
поглядывали на чемодан этой девчонки... да нет, не девчонки, сказочной
принцессы. А она почему-то выбрала меня. Уступила мне краешек своего
чемодана. Может, потому, что вид у меня был самый безопасный: был я
росту малого, не смотрелся на свои восемнадцать лет.
И вот мы едем с ней верхом на чемодане. Она впереди, как будто дорогу показывает, а я уж за ней, куда покажет.
Даже не познакомились. Она по ночам спала, а я ее
придерживал, чтоб не свалилась с чемодана. Прижимал к себе, чтоб не
свалилась с чемодана... Не откажите выпить за мою жену...
Днем я все к ней присматривался: спала она ночью или не
спала? А она и не оборачивалась ко мне; ехала впереди на своем
чемодане.
Через трое суток прибыли в Киев. Здесь и расстались: у меня пересадка, а она дальше поехала - на Львов.
Она поехала, а я все никак не могу ее забыть. Как будто я и дальше сижу на чемодане.
Приехал как-то во Львов. Иду по улице и вдруг вижу - она. Точно такая, как мне запомнилась.
Познакомились. Она и не замужем оказалась. И вышла она
за меня - вот эта самая, за которую мы с вами пьем. Давайте еще за нее
выпьем.
Только оказалась не она это. Не та, которую я искал. Никогда она не ездила нашим поездом.
Живем мы хорошо. И люблю я свою жену. А где-то в
глубине продолжаю любить и ту, с чемодана. Ну ты скажи мне, мил
человек, разве ей трудно сказать, что она была там, в нашем поезде,
чтобы я мог любить ее одну? Но она самолюбивая, не хочет пользоваться
чужой любовью. Выпьем за нее!
Вот какая история. Четверть века прошло, как ехали мы
на Пятьсот-Веселом. Он - ю-ю-ю! - и поехал, а мне всю жизнь смотреть
ему вслед... Но все-таки я думаю, что это была она. Просто ей неловко
за тот чемодан, вот она и не признается.
|