Говорят, что Солон по просьбе Креза приехал в Сарды. Когда Солон
осмотрел великолепный замок Креза, тот спросил его, знает ли он
человека, счастливее его, Креза. Солон отвечал, что знает такого
человека: это его согражданин Телл. Затем он рассказал, что Телл был
человеком высокой нравственности, оставил после себя детей,
пользующихся добрым именем, имущество, в котором есть всё необходимое,
и погиб со славой, храбро сражаясь за отечество. Солон показался Крезу
чудаком и грубияном, раз он не измеряет счастье обилием серебра и
золота, а жизнь и смерть простого человека ставит выше его громадного
могущества и власти. И всё же он опять спросил Солона, знает ли он кого
другого после Телла, более счастливого, чем он. Солон опять сказал, что
знает: это Клеобис и Битон, два брата, чрезвычайно любившие друг друга
и свою мать. Когда однажды волы долго не приходили с пастбища, они сами
запряглись в повозку и повезли мать в храм Геры. Все граждане называли
её счастливой, и она радовалась. А они принесли жертву, напились воды,
но на следующий день уже не встали; их нашли мёртвыми; они, стяжав
такую славу, без боли и печали узрели смерть.
— А меня, — воскликнул Крез уже с гневом, — ты не ставишь совсем в число людей счастливых?
Тогда Солон, не желая ему льстить, но и не желая раздражать ещё дольше, сказал:
— Царь Лидийский! Нам, эллинам, бог дал способность соблюдать во
всём меру. А вследствие такого чувства меры и ум нам свойственен
какой-то робкий, по-видимому, простонародный, а не царский, блестящий.
Такой ум, видя, что в жизни всегда бывают всякие превратности судьбы,
не позволяет гордиться счастьем данной минуты, если ещё не прошло
время, когда оно может перемениться. К каждому незаметно подходит
будущее, полное всяких случайностей. Кому бог пошлёт счастье до конца
жизни, того мы считаем счастливым. А назвать счастливым человека при
жизни, пока он ещё подвержен опасности, — это всё равно, что
провозглашать победителем и венчать венком атлета, ещё не кончившего
состязания. Это дело неверное, лишённое всякого значения.
После этих слов Солон удалился. Креза он обидел, но не образумил. Так пренебрежительно в то время Крез отнёсся к Солону.
После поражения в битве с Киром, Крез потерял свою столицу, сам был
взят в плен живым, и ему предстояла печальная участь быть сожжённым на
костре. Костёр уже был готов. Связанного Креза возвели на него. Все
персы смотрели на это зрелище, и Кир был тут. Тогда Крез, насколько у
него хватило голоса, трижды воскликнул:
— О Солон! О Солон! О Солон!
Кир удивился и послал спросить, что за человек или бог Солон, к
которому одному он взывает в таком безысходном несчастии. Крез, ничего
не скрывая, сказал:
— Это был один из эллинских мудрецов, которого я пригласил, но не за
тем, чтобы его послушать и научиться чему-нибудь такому, что мне было
нужно, а для того, чтобы он полюбовался на мои богатства и, вернувшись
на родину, рассказал о том благополучии, потеря которого, как
оказалось, доставила больше горя, чем его приобретение — счастья. Пока
оно существовало, хорошего от него только и было, что пустые разговоры
да слава. А потеря его привела меня к тяжким страданиям и бедствиям, от
которых нет спасения. Так вот Солон, глядя на моё тогдашнее положение,
предугадал то, что теперь случилось, и советовал иметь в виду конец
жизни, а не гордиться и величаться непрочным достоянием.
Этот ответ передали Киру. Он оказался умнее Креза и, видя
подтверждение слов Солона на этом примере, не только освободил Креза,
но и относился к нему с уважением в течение всей его жизни.
Так прославился Солон: одним словом своим одного царя спас, другого вразумил.
|