Раз как-то принял на себя Христос вид старичка нищего и
шел через деревню с двумя апостолами. Время было позднее, к ночи; стал он
проситься у богатого мужика: «Пусти, мужичек, нас переночевать». А мужик тот
богатый говорит: «Много вас попрошаек здесь таскается! Что слоняетесь-то по
чужим дворам? Только, чай, и умеете, а небось не работаете». И отказал
наотрез. «Мы и то идем на работу,— говорят странники,— да вот застала нас в
дороге ночь темная. Пусти, пожалуйста! Мы ночуем хоть под лавкою».— «Ну, так
и быть! Ступайте в избу». Впустили странников; ничем-то их не покормили,
ничем-то их не напоили (сам хозяин-то поужинал вместе со своими домашними, а
им ничего не дал), да и ночевать им довелось под лавкою.
Поутру рано стали хозяйские сыновья собираться хлеб
молотить. Вот Спаситель и говорит: «Пустите, мы вам поможем за нос(ч)лег,
помолотим за вас».— «Ладно, сказал мужик; и давно бы так! Лучше чем попусту
без дела слоняться-та!». Вот и пошли молотить. Приходят. Христос и гутарит
хозяйским сыновьям: «Ну, вы разметывайте адонье", а мы приготовим ток».
И стал он с апостолами готовить ток по-своему: не кладут
они по одному снопу в ряд, а снопов по пяти, по шести, один на другой, и наклали,
почитай, целое поладонье. «Да вы такие-сякие совсем дела не знаете!» — заругались
на них хозяева.— Зачем наложили такие вороха?» — «Так кладут в нашей стороне;
работа, знаешь, от того спорее идет»,— сказал Спаситель и зажег покла-денные на
току снопы. Хозяева ну кричать да браниться, дескать, весь хлеб погубили. Ан
погорела одна солома, зерно осталось цело и заблистало в большущих кучах крупное,
чистое да такое золотистое!
Воротим(в)шись в избу, сыновья-та и говорят отцу, так и
так, батюшка, смолотили, дискать, поладонья. Куда! И не верит! Рассказали ему
все, как было; он еще пуще дивится: «Быть не может! От огня зерно пропадет!»
Пошел сам поглядеть: зерно лежало большими кучами да такое крупное, чистое,
золотистое на диво! Вот покормили странников, и остались они еще на одну ночь
у мужика.
Наутро Спаситель с апостолами собирается в путь-дорогу, а
мужик им гуторит: «Пособите нам еще денек-та!» — «Нет, хозяин, не проси; неколи,
надыть идти на работу». А старшой хозяйской сын потихоньку и говорит отцу:
«Не трож их, бачка; не замай, идут. Мы тапереча и сами знаем, как надыть
молотить».
Странники попрощались и ушли. Вот мужик-то с детьми своими
пошел на гумно; взяли, наклали снопов, да и зажгли: думают — сгорит солома, а
зерно останется. Ан вышло не так: весь хлеб поняло огнем, да от снопов бросилось
поломя на разны постройки; начался пожар да такой страшной, что все до гола и
погорело!
|